«Метод соленого огурца» помогает орским детям полюбить искусство
Завтра, 7 октября в 16 часов в юношеской библиотеке откроется персональная выставка «Вне суеты» (0+) Ирины Осиповой, педагога-художника детской художественной школы.
Ирина Николаевна не просто творческий человек и учитель с огромным стажем, ее часто можно увидеть с ребятами на пленэрах и в парках за написанием портретов. А с какой теплотой отзываются о ней ученики! Для учителя это, пожалуй, высшая награда.
– Ирина Николаевна, как вы пришли в профессию?
– Случайно для себя. В детстве я каждый год отдыхала в пионерском лагере (мама работала там врачом). Однажды, когда я окончила восьмой класс, что-то произошло и срочно понадобился вожатый. Мне никто не имел права доверять детей, но так как меня хорошо знали, то поставили на отряд. Воспитатель был озабочен своими проблемами, и получилось, что на мне, девчонке, которая всего на несколько лет старше детей, оказалась толпа мальчишек и девчонок. Я была уверена: это все не мое, я не смогу! Уже потом поняла, что тот опыт был мне необходим. Словно специально кто-то туда толкнул. Я поняла, что не такая уж и закрытая, оказывается, я могу увлечь других. И не обязательно, чтобы меня боялись, достаточно, чтобы было интересно. А когда дети меня признали, это вовсе окрылило. Я до сих пор в душе больше вожатый, чем учитель. Все время куда-то веду своих детей и учу по принципу «делай, как я».
– А как вы оказались в художественной школе?
– Сначала в 1976-м году меня распределили в 11-ю общеобразовательную школу. Классы были переполненные, по 45-47 человек. Мне было 19 лет, и дети меня не боялись. Пришлось их завоевывать, как когда-то в лагере. Было нелегко, в конечном итоге все удалось, но я понимала, что это не то, чем я должна заниматься. Вы знаете, первую половину жизни казалось, что все, чего добилась, было вопреки испытаниям. А сейчас, по прошествии лет, я понимаю: все, чему я научилась, – благодаря тому, что я пережила. В стрессовой ситуации человек закаляется, открываются резервы, чуть ли не сверхспособности. Обстоятельства сами выталкивают во что-то неведомое, по пути словно крылья отрастают, и понимаешь: я и это могу!
И детям часто говорю, когда им кажется, что они в тупике: не бойтесь, это не испытания, это возможности для роста. Вы сможете!
В школе я отработала три года. Практически сразу меня позвали в художку. Но не решилась оставить школу – я еще многого не умела. Что интересно, бывают в жизни чудеса. Когда 1 сентября 1976 года я ехала в 11-ю школу, было ощущение, что стою на пороге жизни. И сама себе говорила: «Сейчас ты поедешь туда, где изменится вся твоя жизнь, где ты станешь взрослой». В таком волнении я села на «двойку», и трамвай привез меня аккурат к фундаменту художественной школы. Тогда я не придала этому значения, добежала до «Мира» и доехала на работу без опоздания. И только потом поняла: это судьба дала мне подсказку!
Сразу после Нового, 1977-го года я начала работать в художественной школе по совместительству. А с 1 сентября со мной в ДХШ пришло очень много моих учеников.
– Сразу поняли, что это ваша стезя?
– Мне с первого дня показалось, что я дома. Удивительная атмосфера искусства. В коллективе большинство мужчин, художников, не педагогов. Директор, Николай Иванович Мещеряков, прошел войну. Деликатнейший человек невероятной культуры. В преподаватели он выбирал людей, которые вызывали у него восхищение. Это были необыкновенно талантливые, но простые люди. У них я научилась очень многому, и учительскому тоже – каким-то нетрадиционным приемам. Один – монументалист, другой – живописец, третий – скульптор, у каждого свой угол зрения. А через какое-то время я поняла, что иногда и они у меня чему-то учатся. Я первой начала проводить просмотры, которые прижились в школе и организуются по сей день. Иногда предлагала какие-то идеи, и их подхватывали.
– 15 лет вы проработали в школе завучем…
– Когда директор ушел по состоянию здоровья, место руководителя занял завуч, Александр Залужный. Он пригласил меня и говорит: теперь завучем будешь ты. Я удивилась: почему я-то? А он отвечает: потому что тебе не все равно, тебе до всего в школе есть дело. Только сейчас я понимаю, какой это был важный момент. Сколько потом приходило людей, я приглядывалась и про себя думала: лучший маркер, когда человеку не все равно и все надо. Именно таких учителей у нас сейчас большинство. Завучем я проработала достаточно долго, хотя бумажную работу никогда не любила, мне гораздо интереснее преподавать.
– Чему главному стремитесь научить воспитанников?
– В какой-то мере я больше популяризатор, чем учитель. Для меня важней увлечь детей, чтобы они полюбили рисовать. Им все равно придется всю жизнь учиться. Даю им то, что умею сама. Сейчас много интересного можно найти в интернете, но часто мастер-классы в Сети – это лишь обертка, видимость обучения. Вроде интересно, но совершенно непонятно, как стать настоящим художником. А я учу их нашей творческой кухне и тому, что надо искать свой стиль.
– Вы создаете прекрасные картины. Никогда не хотелось оставить школу и с головой уйти в творчество?
– На самом деле я пока больше рисую с натуры, а о настоящей картине только мечтаю. Нам кажется, что мы выбираем профессию, на самом деле она выбирает нас. Сначала я думала: чтобы написать картину, мне нужно набраться опыта, мыслей и идей, которые надо выразить. А сейчас, когда у меня есть опыт, идеи и замыслы, предпочитаю всем этим делиться с учениками. Ловлю себя на том, что рисую больше для того, чтобы быть хорошим учителем…
– Научить можно любого? Или все-таки во главу угла нужно ставить талант?
– Любого, кто хочет. Это единственное условие. Иногда дети бросают художественную школу, потом встречаешь их, а они говорят: вы знаете, а я рисую. Это такой бальзам на душу.
Многие дети в процессе обучения перерастают свое увлечение. Но потом признаются: умение рисовать, креативно мыслить помогло им в жизни, дало фору. Мой сын тоже отучился в художке, но стал программистом. И ему школьный опыт помогает в создании сайтов, он знает, как правильно сочетать цвета, как сделать картинку гармоничной. Вроде во время учебы он особо и не слушал историю искусств. А как-то пошел в музей и потом рассказывает: представляешь, я откуда-то помню это, и это…
Однажды моя коллега-методист, посидев на уроке, говорит: «А ты знаешь, у тебя необычный подход – «метод соленого огурца». Ты наговариваешь что-то ученикам, наговариваешь. И они постепенно в этом рассоле просаливаются и в итоге становятся такими, как надо. Атмосфера искусства воспитывает».
– Учить других, наверное, сложнее, чем делать что-то самому?
– Да, для этого приходится самой все время учиться и знать и уметь намного больше, все практически показывать. Сейчас много делаю вместе с детьми, особенно что-то трудное, как портреты. Иду на шаг впереди, а они за мной. Как бы ты ни владел словом, во многом искусство в слова не переводится. Есть моменты, которые можно только увидеть, показать, почувствовать.
Вообще, рисовать полезно всем. Когда человек постоянно рисует, это не только становится лекарством от стресса. Это дает творческий подход ко всему, потому что задействуется правое, творческое полушарие мозга, развивается дар предвосхищения. Ты начинаешь острее видеть и чувствовать. Искусство переводит человека в режим творца: из потребителя – в созидатели. Как говорится в Библии, Бог творец, и нам он повелел быть в этом на него похожими. Творчество поднимает нас над прозой жизни.
– Вы часто водите своих ребят на выставки. Это тоже считаете важным?
– Когда дети смотрят на картины, общаются с художниками, у них раскрываются глаза, они начинают больше замечать и заряжаются желанием творить. Идем из выставочного зала по той же дорожке, что и раньше, а они уже немного другие, говорят: посмотрите, какое тут дерево, оно же плачет. В такой момент их «тепленькими» берешь и усаживаешь рисовать… Такие шедевры выдают!
– Кто вам привил любовь к рисованию?
– В детстве я любила заниматься своим делом. Меня не надо было развлекать. Нет у меня цветных ниток – накрашу акварелью, вышью что-то и маме подарю. Нет клея – клейстер сделаю. А рисовать начала вслед за сестрой. Вообще, у нас в роду многие хорошо рисовали: отец, дядя, сестра. Но до меня никому и в голову не приходило сделать это профессией, только я мечтала о художественном училище. Мама сопротивлялась, но доверила мне выбирать. За мной в училище пришел двоюродный брат – он сейчас прекрасный художник. А потом окончил Худграф в Москве и дядя, получив третье высшее образование.
– Уже через несколько дней у вас откроется персональная выставка. Легко ли было на нее решиться?
– Нелегко. Но я понимаю, что выставляться нужно. Выставка для художника не постамент, где он принимает лавровые венки. Это зеркало, где ты четче видишь свои минусы, корректируешь дальше свою работу. На этой выставке будет много совсем новых работ, летних. И много того, над чем я работаю вместе с детьми. Надеюсь, что она будет интересна не только моим ученикам.
Людмила Светушкова,
выпускающий редактор
