Настоящий полковник. Интервью с начальником следственной части МУ МВД России «Орское»
Ежегодно 6 апреля сотрудники следственного аппарата в структуре органов внутренних дел отмечают свой профессиональный праздник.
Работа следователя, пожалуй, одна из самых скрытых и не предается публичной огласке. Екатерина Вахрушева, заместитель начальника Следственного управления – начальник следственной части МУ МВД России «Орское», полковник юстиции, рассказала о своей работе и некоторых ее особенностях.
– Екатерина Николаевна, как давно вы пришли в полицию?
– Родилась в Орске, окончила школу № 11, затем поступила в филиал Московского института права. Юридический вуз выбрала целенаправленно. Работать в полиции не то чтобы мечтала, но еще в детстве решила для себя стать сотрудником МВД. При поступлении в институт не имела понимания, какие службы существуют в на тот момент милиции. В 2004 году, получив красный диплом, пошла устраиваться на работу. Мне сразу предложили службу следствия. Познакомилась с руководителем Следственного управления. Сложилось самое приятное впечатление и захотелось попасть именно сюда. Вот уже почти 20 лет я нахожусь на службе, не меняя специфику, перемещаясь только в должности.
– Помните свое первое дело?
– Когда проходила стажировку, расследование дел и проведение следственных действий мне не поручали. Готовила документы, помогала сотрудникам. А после официального зачисления в штат сразу же получила первое нераскрытое уголовное дело, так называемый висяк. Через несколько дней мне отписали поступившие из оперативного подразделения материалы по факту сбыта наркотических средств. Там фигурировало двое мужчин, сбывающих марихуану. Их фамилии помню до сих пор. Оперативные сотрудники провели несколько проверочных закупок, затем было возбуждено уголовное дело, в рамках которого случилось задержание преступников. 22 октября я вышла на работу, а уже в ноябрьские праздники впервые задерживала людей, оформляла необходимые документы и выходила в суд с ходатайством об аресте. Изучать в институте теорию – это одно, но только взяв в руки уголовное дело и начиная по нему работать, понимаешь последовательность действий.
– С какими преступлениями вам доводилось работать?
– В нашей следственной части расследуются уголовные дела по незаконному обороту наркотических средств. Еще одним направлением являются преступления, связанные с безопасностью дорожного движения, которые могут быть квалифицированы как преступления или случаи, где пострадавшему причинен тяжкий вред здоровью либо смерть. Еще одним направлением являются экономические и коррупционные преступления, совершаемые на территории Орска и Новотроицка. Зачастую нам передают дела из районов. Это групповые преступления или имеющие общественный резонанс. Сюда относятся многоэпизодные, совершенные в разных частях города и сложные в доказывании преступления.
– Что касается преступлений, связанных с оборотом наркотиков. У вас достаточно большой опыт, чтобы иметь возможность сравнить, как меняются эти преступления, в 2000-х годах и сейчас?
– Изменения кардинальные: в доказывании, в выявлении, в самих наркотиках. На момент моего прихода на службу основными наркотическими средствами, распространяемыми среди населения, были героин и марихуана. Тогда не существовало синтетических наркотических средств, таких как мефедрон, спайсы. Сбыт, как правило, был контактный, из рук в руки. Сбытчики встречались со своими покупателями, передавали наркотики, получали наличные деньги. Банковские карты тогда не использовали. Конечно, это было намного проще в выявлении. Сотрудники полиции проводили проверочные закупки помеченными купюрами, что позволяло легче доказать виновность подозреваемого. Но ничто не стоит на месте. Преступность у нас тоже развивается. Меняется вид наркотиков. Когда появился дезоморфин (его люди изготавливали сами), состав был ужасен: серная кислота, средство для чистки труб «Крот», сера от спичек, йод, кодеиносодержащие таблетки, которые в то время можно было приобрести в аптеке без рецепта, и прочие компоненты. Все смешивалось в определенных пропорциях и употреблялось. Если раньше мы доказывали только то, что человек приобретал, хранил либо сбывал наркотики, то здесь нужно было доказать и изготовление. Необходимо провести соответствующие экспертизы, допросить человека и выяснить детально, как он это делал. Нельзя было упускать ни малейшей детали. При проведении обысков требовалось изъять всю тару, в которой изготавливали средство. Пузырьки от препаратов, спичечные коробки. После того как был введен запрет на безрецептурную продажу кодеиносодержащих препаратов, дезоморфин ушел. Сейчас, с появлением даркнета, потребителям стало намного проще приобретать наркотики в интернете. Все делается не выходя из дома – при помощи мобильных телефонов, компьютеров. Теперь передачи из рук в руки практически не существует, это очень редкие случаи. Все происходит посредством оборудования тайников-закладок. Поначалу их устраивали в жилых домах, подъездах, почтовых ящиках, палисадниках. В таких местах, где их мог обнаружить и достать не только человек, который желал их приобрести, но и обычный прохожий, и даже ребенок. Сейчас, как правило, прячут более изощренно: закапывают в землю, скрывают в трубах. Часто за городом. В связи с этим полностью изменился процесс доказывания. Основной упор делается на анализ банковских счетов задержанных лиц, потребителей, сбытчиков, осмотр телефонов. В этом случае нам помогают эксперты, которые могут получить доступ к удаленной информации.
– В наше время, когда идет активная пропаганда здорового образа жизни, наркотиков стало меньше?
– Я бы так не сказала. Сейчас наркотики по-другому влияют на психику человека. Мы просто не видим лиц. В 90-е годы у людей под воздействием героина менялась внешность. Определить наркомана можно было по явным признакам: сузившимся зрачкам или неадекватному поведению. В настоящее время нашим сотрудникам удается задерживать большие партии наркотических средств на въезде в город, когда их еще не успели разделить на дозы. Завозят по 50-100 граммов. А дозы фасуются даже не по грамму – по 0,3 или 0,25 грамма. Можно посчитать, какое количество закладок планировалось сделать и сколько наркотиков потребители могли бы приобрести.
– Вы отлично разбираетесь в наркотиках. Сложно этому научиться?
– Не сложно, скорее интересно. Каждое средство воздействует по-разному. Изучаем поведение человека. Важно определить, какой это наркоман – героиновый или «растительный», употребляющий марихуану. С разной периодичностью появлялись новые виды наркотических средств. Соответственно, нужно вникнуть в их действие, понять, какой вред здоровью способны нанести запрещенные вещества. Следует знать, как они влияют на психику. Сознание человека меняется, и совсем не в лучшую сторону. Зачастую человек впадает в депрессию, которая может закончиться суицидом.
– Сейчас, будучи начальником, чем вы занимаетесь?
– Конечно, с повышением в должности ответственности прибавилось. Если раньше я отвечала исключительно за себя, за результат только своей работы, то сейчас практически не занимаюсь расследованием самостоятельно. Осуществляю руководство другими сотрудниками. Учитываю, какие дела находятся в производстве, распределяю их в соответствии с нагрузкой и направленностью работы конкретного следователя. Кроме того, согласовываю и утверждаю ряд процессуальных документов. Осуществляю проверку уголовных дел и слежу за ходом расследований.
– Посещали когда-нибудь мысли оставить службу?
– Как и в любой другой профессии, здесь может накапливаться определенная усталость. В такие моменты нужно переключиться. К примеру, выехать из города на день или два, сменить обстановку. Полностью перезарядиться, окунуться в другой мир. Иногда достаточно просто физически разрядиться, сходить в спортзал. Мне помогает встреча с друзьями, которые не связаны с полицией. Замечательно провести время на природе. Считаю, что работа всегда должна приносить удовольствие. Я шла работать в полицию осознанно. И если отмотать 25 лет назад, когда я только выбирала вуз, то сейчас поступила бы точно так же.
– Как вам удается быть мамой и полковником одновременно?
– Работа отнимает много времени, но мама ребенку нужна всегда. Любим с дочкой ходить в кино, зимой – кататься на ватрушках, гулять с собаками. У нас много животных. Иногда в удовольствие просто прогуляться по улице, поболтать. Мы можем вместе вышивать крестиком. Дочка меня понимает, и в 12 лет она вполне самостоятельный, ответственный ребенок. Когда дочь была маленькой, большую помощь оказывали мои родители. Забирали ее из детского сада и школы, когда приходилось задерживаться на работе. Помогали, когда дочка, как всякий ребенок, болела.
– Что хотели бы пожелать своим коллегам в преддверии профессионального праздника?
– Прежде всего желаю здоровья, счастья, любви. Желаю уметь находить радость в мелочах, наслаждаться каждой минутой своей жизни. А так как праздник профессиональный, то, конечно же, желаю успехов в труде, любить свою работу, уметь обходить острые углы и справляться с трудными ситуациями, не разочаровываться в службе, в сделанном выборе. Желаю, чтобы дома всегда ждали с пониманием. Не все люди гражданских профессий могут понять сотрудника полиции, но пусть таких станет больше. Карьерного роста и звезд на погоны тем, кто к этому стремится. Мира и добра во все семьи!
Наталья Тимонина,
корреспондент
